Наши деды ценили алабая за его верную службу, неприхотливость, за то, что его не привлекают ­соблазны в пище или переход к другому владельцу. Другими словами, он остаётся преданным той ­семье, в которой его вырастили и воспитали. Устных свидетельств тому много. Мне запомнились две истории, услышанные от старейшин села Хысров Каахкинского этрапа Ахалского велаята.

Первый рассказ относит нас ко времени окончания Великой Отечественной войны. Уже после Победы в один из дней с поезда на станции Говшут сошёл солдат в новенькой гимнастёрке – после ратных трудов он возвращался в родные края. Встречающих на перроне не было, он приехал с оказией и, не мешкая, зашагал в сторону своего родного села Хысров – стремился поскорее увидеть отчий дом, родной очаг, обнять родных. Его звали Бяшим, он выглядел подтянутым, возмужавшим, в нём было трудно узнать прежнего добродушного весельчака. И потому, наверное, фронтовика приветствовали все прохожие, но… не узнавали. Когда Бяшим уже сворачивал на свою улочку с просёлочной дороги, к нему с радостным лаем устремился местный сторожевой алабай. Собаку звали Гонурджа, он прыгал и махал хвостом – безошибочно узнал своего хозяина. На шум выбежали соседи и родня… Уже потом у дастархана за чаем, оправившись от потрясения, они рассказали Бяшиму кака, что Гонурджа очень тосковал в первые дни после его отъезда, не притрагивался к еде, однако свою службу не забывал – охранял почти всё село, дом и двор, скот, семью, но ни с кем особо не дружил, ни за кем не следовал и всегда смотрел в сторону железной дороги, лаял на проходящие пассажирские поезда. Бяшим ушёл на войну в 1942 году, и Гонурджа три года не переставал ждать своего хозяина, укрепляя надежду и его родных.